No.6 (060)

июнь 2003г.

Текущий номер Архив журнала О журнале ПодпискаПишите нам

В НОМЕРЕ:
А.Штейнзальц
Есть универсальный закон...
И.Цыпина
Уроки Багдада
Д.Пайпс
Уроки Осло
Б.Шустеф
Иначе они убьют нас
К.Солянская
«Дорожная карта» уцелела при взрыве
Б.Калюжный
Интервью с мамой героя
А.Левин
«Горстка верных бойцов…»
Б.Калюжный
Израильские впечатления
Б.Камянов
Иерусалим одел кипу
П.Эйдельберг
Гибель города

СТОИТ ПРОЧИТАТЬ:
А.Штейнзальц
Есть универсальный закон...
Б.Калюжный
Лариса Герштейн: «Моё политическое кредо – это достоинство!»
Ливнат Озери о разрушении ее дома
А.Саттон
На пороге истории №49, №53, №55
А.Левин
В сердце тайфуна всего спокойней51, №52, №53, №54, №55, №56, №57
Раввин Ш.-Я.Вайнберг
Дал я перед вами землю
Последнее письмо солдата
Д.Инхоф
Мир на Ближнем Востоке
А.Левин
Мы построим третий храм №42, №43, №44
А.Леви
Мы пришли, чтобы изгнать тьму
Б.–Ц.Намат
Моя новая Шира
А.Левин
Не стой равнодушно при виде крови ближнего твоего №30, №31
А.Левин
Реб Шломэле
И.Молко
Свечи во тьме (№16)
Й.Новосельский
Души рассказывают (№№ 11, 12, 13, 14, 15)
ИНТЕРВЬЮ С КЛАССИКОМ

С.ИВАНОВ, Б.КАЛЮЖНЫЙ, И.МОЛКО 

А.Штейнзальц: «Есть универсальный закон — невозможно сделать что–то из ничего».


Раби Штейнзальц (в центре справа) с членами редакции «Спектра» С.Ивановым, Б.Калюжным и И.Молко.

Раввин Адин Штейнзальц (Эвен Исраэль) всемирно известный ученый и педагог родился в 1937 году в Иерусалиме. Получил традиционное еврейское образование. Параллельно изучал математику, физику и химию в Еврейском университете в Иерусалиме. В возрасте 24–х лет (в 1961 г.), создал новаторскую, единственную в своем роде в Израиле школу и стал самым молодым директором школы в стране. В 1965 году основал Израильский институт талмудических публикаций. Начиная с этого времени, работает над монументальным трудом — комментированным переводом Талмуда на современный иврит и другие языки. На сегодняшний день вышли 32 тома этого уникального труда. В 1988 году совместно с Российской Академией Наук приступает к осуществлению ряда общеобразовательных проектов в СССР.

Раввин Адин Штейнзальц признанный авторитет в сферах еврейского образования и права, создатель и глава сети новаторских учебных заведений «Мекор Хаим» в Израиле, а также ряда просветительских организаций в СНГ, где в 1989 году под его руководством был открыт Институт изучения иудаизма. Тысячи евреев России и других стран считают его своим духовным наставником.

А.Штейнзальц почетный доктор ряда университетов Израиля и США. За свою деятельность в 1998 году он удостоен самой высокой государственной награды — Премии Израиля. Публикует огромное количество книг и статей, посвященных самому широкому кругу тем: иудаизму, науке, искусству, философии, мистике. Его многочисленные труды переведены на английский, французский, немецкий, голландский, русский, итальянский, японский и китайский языки. Они представляют собой классический образец еврейской просветительской литературы — как в плане содержания, так и в отношении педагогического воздействия.

В этом году в начале июня раби Штензальц был в Балтиморе и любезно согласился встретиться с редакцией «Спектра».

 

— Сейчас евреи в Израиле и во всем мире переживают тяжелые времена. Как Вы думаете, какой взгляд на жизнь, какие свойства личности могут помочь достойно пережить это время?

— Видите ли, есть люди, которые знают ответы на все вопросы, я к ним не отношусь, но ответить попытаюсь.

Что может помочь — реалистичный взгляд на жизнь. Одна из основных проблем человека или группы людей — мы никогда не знаем до конца, что вокруг нас происходит. Но само знание, что можно пережить трудные времена уже помогает. Это то, что я называю оптимизмом. У евреев уже были тяжелые времена, и они выжили.

Философ и математик Лейбниц (1646-1716) в результате философских размышлений пришел к выводу, что наш мир — наилучший из возможных. Его современник Вольтер (1694-1778), с другой стороны, считал, что наш мир — наихудший из возможных. С еврейской точки зрения, наш мир — наихудший из небезнадежных миров. В какой–то степени это оптимистичный взгляд — какая-то надежда есть. С другой стороны — это не американский оптимизм, когда всегда «I am fine», когда я в порядке, ты в порядке, всё в порядке. И даже если есть трудности, то они кратковременные, а жизнь в целом хороша.

Евреи же, в основном, живут в жестоком мире, и на это есть масса причин. Они всегда в центре внимания других народов, у них нет естественных друзей. Иногда у евреев бывали временные союзники, но никогда не было постоянных друзей. У государства Израиль, в частности, бывали лучшие времена, да и у евреев вообще бывали места, где им неплохо жилось, но всегда это было временным явлением. Это значит, что мы всегда должны быть готовы к ухудшению ситуации, и государство Израиль всегда должно быть готово к войне.

Сейчас трудно найти на карте более неподходящее для Израиля место, и поэтому я не думаю, чтобы конфликт с арабами можно было разрешить в обозримом будущем. Происходит это из-за того что Израиль физически и эмоционально воспринимается арабами как инородное тело. Подобным образом человеческое тело пытается отторгнуть инородный орган во время пересадки, и врачам приходится прибегать к различным ухищрениям, чтобы пересаживаемый орган не был отторгнут.

Основатель сионизма Теодор Герцель (1860-1904) в свое время выступал за создание еврейского государства в Уганде. Тогда это место выглядело привлекательно, но сейчас после войн и геноцида местного населения в той области Африки мало кто согласился бы там жить. Барон Гирш предлагал переселить евреев Аргентину, но и там сейчас неспокойно. Можно сказать, что если выбирать место для еврейского государства по соседям, то наилучшим местом будет Антарктида или даже Луна — на Земле в любом месте у евреев найдутся враги. Где-то будет труднее, где-то не так трудно, но все равно будет трудно. В 1825 году Мордехай Мануэль Ноах на острове Гранд Айленд около Ниагарского водопада основал для евреев город–убежище по имени Арарат. Не думаю, что это было бы спокойным местом, если бы там действительно появилось еврейское государство. Я был в Хабаровске, который находится относительно недалеко от еврейской автономной области, и если бы Биробиджан стал еврейским государством, то, я думаю, появились бы проблемы и там. В каких-то местах еврейскому государству было бы легче, но все равно было бы не просто.

Наша настоящая проблема — это антисемитизм, мы одиноки в этом мире и поэтому будем инородным телом в любом месте. Основатели светского сионизма считали, что если мы станем народом, как все народы, то антисемитизм исчезнет. В действительности произошло переключение антисемитизма с евреев-индивидуумов на еврейское государство. Сегодня еврейское государство находится в таком же положении, как некогда еврей-индивидуум. Есть масса причин, почему можно ненавидеть евреев, но сейчас эти причины отошли на второй план. Сегодня главной причиной антисемитизма является не образ жизни евреев в Балтиморе, Москве или каком-либо другом месте, а именно государство Израиль. Теперь евреев ненавидят во всех точках Земного шара именно из-за еврейского государства.

Странным образом еврейское государство не только не разрешило так называемый еврейский вопрос, но создало дополнительные трудности. Получается, что если арбы побеждают нас в войне, то все нас презирают. Если же мы их побеждаем, то все нас ненавидят. В любом случае для мира в целом это небольшая разница. В Советском Союзе власть дискриминировала евреев из-за того, что они капиталисты, космополиты и в сердце своем предатели родины. На Западе не любили евреев из-за того, что они коммунисты, чужаки и им нельзя доверять. Не имеет значение обоснование ненависти, результат один и тот же. Главное — это ненависть к евреям, потом уже подгоняется обоснование. Когда-то обоснованием было то, что все евреи чужеземцы, странные, непонятные, одеваются не так, делают что-то не так, поэтому их и ненавидели — это то, что называется ксенофобией.

В результате часть евреев пыталась ассимилироваться: одеваться как все, разговаривать на местном языке, изучать культуру и науку. Но их еще больше ненавидели, так как теперь они слишком много знают: говорят лучше по-английски, чем англичане, по-русски, чем русские, во всём преуспевают, «отнимают у местного народа его землю и душу». Нееврей может заметить, что среди выдающихся писателей и ученых множество евреев. В большей степени это относилось к Советскому Союзу, но не только. Например, в лабораториях Лос-Аламоса, где была разработана атомная бомба, большинство научных сотрудников были евреи. Может быть, среди младших научных сотрудников евреев и не было большинство, но среди ведущих ученых, начиная с Роберта Оппенгеймера и Эдварда Теллера, за редким исключением, все были евреями. То же самое происходило, когда делали атомную бомбу в Советском Союзе. Дело дошло до того, что исследовательский центр по разработке атомной энергии стали называть синагогой даже в неофициальный переписке1. И тогда ненавидели евреев как раз из-за их успехов, из-за того, что они слишком благополучно ассимилировали.

Так или иначе, либо евреи отделены от неевреев в темной и непонятной ешиве, и тогда их ненавидят из-за того, что они не такие как все, либо они активно участвуют в жизни общества, и тогда их ненавидят из-за того, что они лучше других. В Советском Союзе ввели даже негласный процент на количество евреев, которых принимали в институт или брали на работу, именно потому, что хотели ограничить участие евреев в жизни общества. У меня есть старый друг — потомок двух самых богатых еврейских семей из России: семьи Гальперин и Гинзбург. Детство он провел в России, но затем эмигрировал в Европу и стал профессором в Женеве. Однажды на встрече с профессором из Советского Союза, мой друг спросил его о том, почему евреев с большим трудом принимают в институты и университеты — ведь это не справедливо и не эффективно. Тот ответил, что он филолог, и если бы в этой области всех принимали на равных основаниях, то у него классе было бы 4% армян, 3% грузин, 90% евреев и может быть 3% русских. Он не может позволить себе такое распределение в классе по национальностям, и поэтому ему ничего не остается, как ввести квоты для того, чтобы распределение в классе в какой-то мере соответствовало распределению национальностей по стране. Конечно же, это не официальное объяснение, но это точка зрения человека, который пытается объяснить себе, зачем он «отсеивает» евреев. То есть, если ты делаешь как все и даже лучше других, то тебя все равно ненавидят. Если же ты делаешь не как все, то ты становишься обузой, но в любом случае сначала тебя ненавидят, а уж затем выдумывают причину.

Что мы можем сделать? Во-первых, мы должны об этом знать. Не думаю, что лично у меня есть паранойя, не думаю, что у евреев должна быть паранойя, но евреи должны понимать, что они чужие в этом мире. И это означает, что никто их на самом деле не будет любить. Поэтому мне придется тяжело работать, делать лучше других, чтобы хотя бы выжить в этом мире. А для того, чтобы только быть наравне с другими, мне придется быть лучше других. Как ни странно, но американские евреи также говорят, что хотя Америка — страна равных возможностей и здесь нет явной дискриминации, но для того чтобы добиться успеха, надо быть существенно лучше других.

То же самое относится и к государству Израиль: только для того, чтобы выжить, Израилю надо быть существенно лучше соседей. Отчасти проблема Израиля состоит в том, что евреи живут среди евреев, и со временем возникает чувство лени, и тогда не хватает сил стремиться быть лучше. Как в военное время, так и в мирное необходимо, чтобы у Израиля была самая сильная армия в регионе. Сильная армия необходима хотя бы для того, чтобы сохранить друзей, не говоря о сдерживании врагов. Также для того чтобы выжить, у Израиля должна быть очень сильная экономика.

А для того чтобы достичь успехов, нам необходимо внутренне быть очень хорошо организованными. С самого начала истории евреи страдали от двойной проблемы: с одной стороны мы хотим быть самими собой и значит отличаться от других. Однажды меня пригласили на исследовательскую работу в Йельский университет. Мне надо было заполнить анкету, и все было просто, пока я не дошел до графы о расовой принадлежности. Университету эта информация была нужна для того, чтобы передать статистику федеральному правительству. Хотя я и выгляжу как человек европейской расы, но евреи в целом не принадлежат к европейской расе: евреи бывают как белые, так и черные. Поэтому я не мог выбрать европейскую расу, равно как черную или желтую расы. Израиль не расистское государство, и поэтому с таким вопросом до сих пор мне не приходилось сталкиваться. В конце списка рас в анкете значилась «другая раса», и хотя исходно под другой расой имелись в виду видимо аборигены Австралии и пигмеи, я отметил, что принадлежу к другой расе. Действительно евреи — они другие, отличаются от остальных народов. Быть другим означает, что придется тяжело работать, сильнее стараться только для того, чтобы быть на уровне. Если я так делаю — у меня есть шанс, если же не делаю, то упускаю свой шанс.

С другой стороны у всех евреев есть страстное желание быть обычными для этого мира людьми. Это желание появилось не в последние 100 лет, а уже 2,5 тыс. лет еврейский народ хотел быть таким, как другие народы. Быть обычным народом. В новелле Томаса Манна «Антонио Крейгер» рассказывается о художнике нееврее, который мечтал стать обыкновенным человеком, обычным для его окружения буржуа. Он не хотел душу художника, он не хотел проблемы художника, он хотел быть как все другие. Но он был неспособен на это. Именно в этом и заключается еврейская проблема. В Израиле есть большое желание стать обычными людьми, а это означает, что не надо много работать, и делать лишь то, что положено, не надо стремиться всегда что–то улучшить, а делать привычным способом, что будет вполне достаточно, скажем, для американца. Кто-то мне сказал, что Балтимор — это замечательный город, поскольку в нем живет больше людей, у которых нет амбиций, чем в каком-либо другом городе Америки.

— Вопрос из другой области. Вы написали довольно много замечательных книг, например, «Роза о тринадцати лепестках». В свое время в Советском Союзе мы подпольно перепечатывали эти книги. Вопрос: что вас заставляет писать книги, как вы это делаете, зачем вы это делаете?

— Это очень трудно объяснить — объяснение будет еще более непонятным. Я когда-то написал книгу и, возможно, она когда-нибудь выйдет в свет. В этой книге я рассматриваю некоторые проблемы евреев, разницу между ними, но не с теологической точки зрения, а скорее в рамках социологии. В частности в этой книге рассматривается специфически еврейский комплекс, который можно назвать комплексом Машиаха. Этот комплекс состоит в том, что любой еврей в какой-то период своей жизни мечтает стать спасителем мира. Мы все «грешим» этим комплексом, и иногда он проявляется в рамках иудаизма, а иногда этот комплекс находит выражение в других областях жизни. Нередко с возрастом мы забываем об этом стремлении, но если припомнить, то в молодости мы были полны желанием изменить мир. Основатель немецкой социал–демократии Фердинанд Лассаль (1825–1864) в своих мемуарах пишет, что когда ему было около восьми лет, он, будучи еврейским мальчиком, мечтал на конях спасти еврейский народ. Позже он стал социалистом — другом и оппонентом Карла Маркса. Что их объединяет — это то, что они одной «породы» с присущими ей комплексами. Настоящая фамилия Маркса — Горовиц или Гуревич. Конструктор советских МИГов Гуревич из того же замечательного еврейского рода, прославившегося своими выдающимися представителями на протяжении нескольких сотен лет. Из-за этого самого комплекса я и пишу книги.

Не могу сказать, чтобы это было настоящим объяснением, почему я пишу книги. Например, есть большой набор интонаций, мелодик речи, характерных для евреев. Некоторые из них настолько характерны для евреев, что если кто-то обладает такой мелодикой речи, можно утверждать, что он еврей. Однажды такую мелодику речи врачи обнаружили у молодой женщины из Нидерландов, у которой отец нееврей. А до этого такая мелодика была обнаружена только у тех, у кого оба родителя евреи. В частной беседе с этой женщиной, когда врачи пообещали не разглашать информацию, выяснилось, что настоящим отцом девочки был еврей, а не тот, кто был записан в официальных документах. Помимо физических мелодик, есть социологические мелодики. Комплекс Машиаха и есть такая социологическая мелодика, которой в той или иной мере обладает подавляющее большинство евреев. Из-за такой еврейской мелодики я и пишу книги.

— И сейчас немало евреев, которые из–за этого еврейского комплекса стремятся стать спасителями мира. Один из них — Михаэль Лайтман, который недавно приезжал в Вашингтон с рекламой своего подхода к изучению Каббалы. Он считает, что только изучение Каббалы, глубинного понимания устройства нашего мира, предложенным им способом может спасти этот мир. Не могли бы вы высказать ваше мнение к его методам изучения Каббалы?

— Мне кажется, что подход Лайтмана к изучению Каббалы неправильный и вредный. Точно также мне кажется неправильным подход тех, которые обучают Каббале известную актрису Мадонну здесь в Америке. Последнее время Каббала стала очень популярна как в России, так и за ее пределами. Когда к тебе приходит кто-то и заявляет, что он может продать мудрость за 10 копеек без каких-либо других условий — такому человеку в принципе нельзя доверять, и очевидно, что здесь какой-то подлог. Либо пытаются продать дешевку, либо вместе с рекламируемым товаром хотят всучить что-то совсем не безопасное. По методу Лайтмана достаточно повторять набор каббалистических формул, чтобы стать другим человеком. И я не верю, что в результате такого повторения можно было бы стать другим человеком. Такой подход может показаться безобидным, но проблема, что когда доверяешь себя таким каббалистам, то вообще перестаешь развиваться. Я пытаюсь об этом говорить в России и за ее пределами, и, по-видимому, мои слова многим не нравятся.

Есть универсальный закон, который справедлив в теологии, физике, экономике, компьютерах, и заключается он в том, что невозможно сделать что-то из ничего. В физике — это второй закон термодинамики, в компьютерах — невозможно из бесполезных данных (мусора) сделать что-то стоящее (если на входе бесполезные данные, то и на выходе будет бесполезные данные: garbage in — garbage out), в экономике — невозможно получить прибыль без капиталовложений. Таким образом, если ничего не вкладываешь, то никаких результатов не получишь, а можно лишь обмануть, ввести в заблуждение окружающих. Было немало «вечных двигателей», которые, в конце концов, оказались фальшивками. Люди считают, что Б-г может творить из ничего, и, поэтому, вместе с Б-гом тоже можно творить из ничего. Мне кажется, что Вс-вышний также придерживается этого закона: если ничего не вкладываешь, то ничего не получишь (без труда не выловишь и рыбку из пруда). Человек не может приобрести мудрость или святость без усилий, вклада со своей стороны. Без этого закона растение не будет расти, работа никогда не будет завершена. В этом ошибка подхода Лайтмана.

В России, и не только сейчас, популярны книги по магии, особенно по черной магии. И довольно часто под магией понимают возможность добиться чего-то без реальных усилий. В старые времена люди понимали, что если заключаешь союз с дьяволом, то дьявол в конечном итоге от тебя что-то получит: даже если не отдашь душу, то все равно за это придется заплатить. Сейчас же думают, что можно играть с дьяволом и обвести его вокруг пальца, получив, как в лотерее, больше, чем вложишь.

— С другой стороны в русской ментальности всегда присутствовали сказки про Емелю, который лежит на печи, а все происходит «по щучьему велению, по моему хотению». Нельзя сказать, чтобы это стремление было новым.

— Действительно, в русских сказках всегда Иванушка дурачок всегда выходит победителем своих умных братьев и ему достается в жены прекрасная принцесса. Конечно, не только в России, все глупцы и лентяи мечтают об этом, но в реальности обычно Иванушка дурачок умирает от голода или побирается на улице, а все достается более умному и трудолюбивому брату. Я хочу сказать, что очень соблазнительно верить, что с помощью какого-то волшебства или секрета, можно добиться чудесных результатов, но даже если в этом что-то есть и удастся чего–то добиться, то за секрет придется заплатить своей кровью. Если не хочешь платить, то ничего не получишь.  

Продолжение.


1Однажды известный физик Нильс Бор был в Советском Союзе. На обеде в его честь в физическом отделении Академии наук переводчик тихонько говорит ему о присутствующих.
— Вон академик Ландау.
— Знаю, это один из моих учеников.
— Рядом академик Гинзбург, справа от него академик Зельдович, далее академик Тамм, Фок. Потом Ахиейзер, Берестецкий, Питаевский, а на противоположном конце академик Иванов.
Бор встрепенулся.
— Это что его псевдоним?
— Нет.
— А эти русские! Куда только не проберутся. — Прим. ред.